Родные отказались от Тамары Черемновой, когда ей было 6 лет. Тамару — особого ребенка сдали в специализированный детский дом. Сейчас Тамаре 61 год, она живет в доме инвалидов в Новокузнецке и мечтает о том, чтобы ее взяли в семью. Пишет рассказы и сказки, ее автобиографическая повесть «Трава, пробившая асфальт» не только принесла автору известность, но и укрепила веру в собственные силы. О том, как жить и выжить в системе, как найти себя и не терять надежду, — Тамара рассказала корреспонденту фонда «Измени одну жизнь».«Я родилась 6 декабря 1955 года в Новокузнецке, — так пишет о себе Тамара Черемнова
на своем официальном сайте. — Вскоре в моем развитии стали наблюдаться отклонения, и стало ясно, что я – это не здоровенькая крепенькая малышка, а что-то непонятное. Мне поставили страшный диагноз – ДЦП. Когда мне исполнилось 6 лет, родители не захотели больше держать такого дефектного ребенка у себя дома и сдали меня в специализированный детский дом. Есть у нас такие детские дома, куда сдают больных, никому не нужных детей. И если выживет такой ребенок до совершеннолетия, то прямая дорога этому ребенку в дурдом.
И мне не удалось избежать дурдома, то есть психоневрологического интерната (ПНИ), прибежища для умственно неполноценных. Меня туда поместили с диагнозом «олигофрения в стадии дебильности». Я не захотела мириться со своей участью совершенно никому ненужного, бесполезного, никчемного человека, лишнего члена общества, – и начала писать рассказы и сказки».
Тамара — лауреат Международного литературного фестиваля «Русский стиль» (Германия, 2011 г.), член Союза писателей РФ, член Международной гильдии писателей. Она живет в Новокузнецком доме инвалидов и мечтает о том, чтобы выйти из него.
В книге Тамары Черемновой — немало жутких подробностей. Но, несмотря на обстоятельства, автор — она же главная героиня — смело ставит перед собой, казалось бы, неосуществимые цели. И добивается их. «…А ведь я как-то выжила?» С Тамарой мы общаемся по электронной почте и в Facebook. Она печатает на компьютере одной рукой, фиксируя ее ремнем.
Вопрос о том, как выжить в системе, как жить после выпуска из детского дома или интерната, был последним в списке интервью. Но Тамара, прочитав все вопросы, предложила ответить сначала именно на него.
«Мне очень сложно давать на расстоянии какие-либо советы, — рассуждает она. — Особенно когда они касаются выживания в нашем непростом обществе, где привычно воспринимать «инвалид», «детдомовец», «старики», которые не нужны родственникам… В общем, все те, кто слаб, незащищен, — считаются каким-то вторым сортом людей.
А давать нашим детдомовцам советы — как им выжить? Здесь уместно задать вопрос: а почему такие люди у нас должны выживать, а не жить полноценно? Да потому, что как это ни прискорбно, эти люди никому не нужны, мало защищены государством, вернее сказать, совсем не защищены. А ведь всего-то надо сделать: просто подготовить их перед выходом из детдома в самостоятельную жизнь…
А потом я посидела и подумала: а ведь я как-то выжила? Захотелось проанализировать, что мне мешало тогда? А что помогло? Но все-таки попробую:
- Надо напрочь постараться забыть, что ТЫ — человек ВТОРОГО СОРТА. Не должно быть такого определения среди людей. Меня больше всего изматывала мысль о том, что я — не такая, как все. Как это тяжело — я по себе знаю. Просто зарубите себе на носу, что вы — человек, тем более, вы ходите как все — вертикально.
- Самое главное: научитесь себя любить, тогда и других сможете полюбить, удачно создадите свою семью. А пока себя не любите, ничего у вас не получится. Ведь надо знать, что такое любовь, почувствовать ее.
- И еще совет вам. Отыщите в своей душе заветную мечту и сделайте ее своей путеводной звездой. Только знайте, за своей мечтой идти очень долго, иногда она тебя может вести всю жизнь. Но мечта этого стоит».
«В памяти не осталось ясной картины»Воспоминания о семье, о родном доме и о том, как она оказалась в детдоме, — Тамара описала в своей книге «Трава, пробившая асфальт».
«Живя дома, я особенно любила вечернее время, когда все ложились, и наступала тишина, – пишет Тамара. — Только в кухне горел свет — баба с мамой завершали последнюю уборку, и оттуда через шторки в темную комнату падала уютная полоска света.
Я лежала на койке и слушала тишину родного дома. Приглушенные голоса на кухне долетали сквозь ласковую легкую дрему… Если бы я предчувствовала, что дом скоро навсегда исчезнет из моей жизни, я бы, наверное, постаралась запомнить каждую стеночку, каждую трещинку на ней, каждый лепесток в саду и каждый кусочек земли в огороде…
…Когда родители собрались перевозить меня, за окном стоял хмурый октябрь. В памяти не осталось ясной картины, осталось что-то нечеткое, серое, размытое, будто полустертая страница… Поздним вечером мы с отцом доехали на станцию Бочаты, неподалеку от которой находился детдом.
Помню, как он нес меня на руках от станции, как прижалась к его плечу и притихла от страха. Мы подошли к темному деревянному бараку, отец постучал в дверь, оттуда заскрежетали замком и распахнули дверные створки.
Меня внесли в комнату и положили на неопрятную кровать в приемной комнате, в которую сбежались все, кто работал в тот день. Этот специализированный детдом организовали совсем недавно, и каждый поступивший ребенок вызывал невероятное любопытство персонала. А тут молодые здоровые родители сдавали ребенка, несколько странного в своих движениях. Когда я лежала, странность была незаметна, только если повнимательнее приглядеться к положению рук и ног. А так на кровати лежала совершено обычная испуганная шестилетняя девочка».
Так началась жизнь Тамары в системе. В своей повести она подробно рассказывает о том, как живут дети и взрослые в детских домах и ПНИ. Написана книга легко, но читать ее очень сложно, порой невыносимо тяжело. Но именно эта повесть помогла Тамаре рассказать о пережитом, почувствовать свои силы и продемонстрировать свои способности.
«Когда я решилась засесть за эту книгу, то с ужасом думала: о чем смогу рассказать читателям? – пишет Тамара. — Я же большую часть жизни провела взаперти в четырех стенах, причем в ужасных бытовых условиях и фактически при тюремном режиме. Ну что интересного такой человек может написать? Разве только то, что мой жизненный опыт состоял из ограничений и борьбы против них. Что я была случайно ограничена судьбой физически и специально ограничена людьми материально, морально, душевно. Что даже, несмотря на вот такую постоянную зависимость от окружающих, без которых не могла поесть, попить, написать хоть пару строк, смогла многого добиться в жизни.
И хочу сказать вам, дорогие читатели, то, что выстрадала на своем горьком опыте. Никогда не отчаивайтесь — не бывает безвыходных ситуаций. В любой безвыходной ситуации есть незаметная маленькая дверца, которую просто надо хорошенько поискать. Не ленитесь, попросите Бога помочь вам, и начинайте. Начинайте с нуля, и у вас все получится. Стоит лишь начать…»
«Я победила, в какой-то мере, беду»Тамара рассказывает, что когда ее привезли в детдом, ей было очень горько. «Я как-то не задумывалась тогда об этом, а когда подросла и поняла, кто виноват во всех моих бедах, то решила что я стану лучше их, — признается она. — Но они до сих пор делают вид, что ничего не произошло, и что им все равно. А я стала человеком. Я победила, в какой-то мере, беду».
По словам Тамары, родители навещали ее. «Но эти свидания были для меня унизительны, я понимала, что от меня откупаются. Они так и не признали меня равной себе, — рассказывает Тамара. — Они объясняли свое решение тем, что у бабки руки от меня болят, а матери надо работать, и в этой долгой жизни ни у кого не нашлось времени, чтобы взять меня хоть один раз в гости. Были придуманы сотни причин, но настоящий причины так и не было сказано, — это то, что я мало на человека похожа, — по их определению».
ПожарЛетом 1965 года в детдоме, где жила Тамара, случился пожар. Ей тогда было 9 лет.
«Я спала сладким сном, и вдруг как будто меня кто-то толкнул, почувствовала, что в палате что-то не так, — пишет в своей книге Тамара. Открыв глаза, увидела, что горит свет. Прислушалась — из коридора доносятся крики. Через минуту в палату заглянула Анна Степановна Лившина
(нянечка – Ред.) и скомандовала, чтобы все выбегали на улицу.
— Дом горит! Все на улицу! — выкрикнула она.
— Анна Степановна, вынесите меня, пожалуйста! — попросила я жалобно.
Лившина остановила на мне равнодушный взгляд, а потом отвернулась и скрылась в коридоре. В палате уже никого не осталось, все выскочили, и только одна взрослая девчонка еще медлила, что-то разыскивая, кстати, ее тоже звали Томой. Я поняла, вот Тома сейчас уйдет из палаты, я останусь одна и сгорю. Поняла, что Лившина оставила меня умирать…
— Том! Возьми меня, пожалуйста, — выдавила я умоляющим голосом.
Было очень страшно — потому что эту Тому не всегда можно было уговорить помочь. Но тут она безропотно взяла меня на руки и вынесла на улицу.
Нас собрали на полянке возле конторы. Все были в трусах и майках. Ночь, хоть и июль, а прохладно…
Утром разбудили голоса. …Через несколько минут стали возвращаться из столовой девчонки. Я попросила одну из них, Валю, поднять меня, чтоб посмотреть в окно. Перед моими глазами предстал пылающий барак, из окон валил черный дым. Перед ним стояли пожарные машины, «скорая помощь», а на земле возле дороги лежало что-то закрытое белыми простынями. Я спросила:
— А что это такое под простынями?
— Это сгоревшие пацаны, — возбужденно ответила Валя, крепко держа меня.
— Кто? — я застыла от ужаса.
— Вадим, который сабли делал из палок и золотинок от конфет. И еще другие… — В Валиных глазах были слезы. — В той палате все пацаны сгорели».
«За фронтом фронт»Никаких специальных школьных программ не было, первой книгой, которую прочитала Тамара, стала – «За фронтом фронт». И Тамара вступила в борьбу за свою жизнь. Она проштудировала учебник «Дети с отсталым интеллектом» и написала письмо академику Евгению Чазову. Подробно рассказала о себе, описала свою историю болезни и попросила снять диагноз «олигофрения в стадии дебильности». Ее письмо сработало! Историю болезни пересмотрели, диагноз признали ошибочным, а Тамару перевели в дом инвалидов общего типа.
Через адресное бюро Тамара нашла известную кемеровскую писательницу Зинаиду Чигареву, отправила ей свои литературные работы. Зинаида Александровна прочла их и помогла опубликовать.
«Мои произведения публиковали во всероссийских и местных газетах, в том числе в кемеровской областной детской газете «Свежий ветер», — пишет Тамара. — В 1990 году в Кемеровском областном издательстве вышла моя книга для детей — «Из жизни волшебника Мишуты». Ее активно покупали для домашних и районных детских библиотек, очень хорошо о ней отзывались, и никому не пришло в голову, что книгу написала тяжело больная, физически немощная женщина».
О решении стать писательницейЧто помогло Тамаре не сдаться, а наоборот, развиваться и стать писательницей? «Наверное, мне хотелось стать лучше, выше, чем мои родные, — признается Тамара. — И это дало мне силы перебороть сильное желание уйти из жизни. На меня повлияли ужасы, которые были вокруг».
Тамара говорит, что она начала писать именно сказки, потому что в детстве ей не хватало детских книг и ласки. Сказки у Тамары – очень добрые, теплые и светлые. Вот, к примеру, отрывок из «Сказки про оладушки»:
«— Угости нас бабушка первым оладушком
(просят воробушки).
— Нет, воробушки, и вам я не дам первый оладушек, ведь он для моего внучека Темочки! А вот и Темочка на оладушки пришел, — обрадовалась бабушка, она усадила внучонка за стол и угостила его очень вкусным оладушком! А потом и все остальные гости получили угощение».
Настроиться на работу и работать, признается Тамара, ей, как ни странно, помогает душевная боль. «А что касается творческих планов, то лежит у меня полкниги новой, допишу ли я ее одному Богу известно», — добавляет она.
«Тоскую по человеческому общению»Тамара жила не в одном учреждении, а в нескольких. Ее переводили из одного в другое. Менялись соседки по комнатам, менялся персонал… Сейчас Тамара живет в Новокузнецком доме инвалидов.
«Иногда мне просто хочется, чтобы меня просто погладили по голове, только и всего. Я тоскую по человеческому общению, — признается Тамара. — У меня одна мечта на данный момент — поскорее вырваться из этого страшного места, чтобы побыстрее закончилось мое одиночество. Я знаю, что Бог есть, это он заставляет страдать наши души, видимо это там очень нужно, за пределами человеческого разума, или здесь на земле».
Тамара ищет себе помощника. «Я всю жизнь провела в стенах домов интернатов, всю жизнь ощущала на себе это унизительное существование, — пишет она. — И вот случилось еще пострашнее событие, у меня умерла моя единственная помощница. Я не знаю, как мне дальше жить. Я могла бы добиться, чтобы мне дали квартиру.
Нянечки здесь за мной не ходят, я наняла двух своих приходящих сиделок на 4 часа в день, к обеду приходят, поднимают меня с постели, одевают, помогают сесть на коляску, кормят и уходят. Я в это время сижу, пишу за компом или гуляю на улице, потом — ужин и в постель. Не дай Бог, заболеет одна из них, и меня сразу упекут в лежачее отделение, а там тоже сиделку люди ищут.
Так вот, чтобы мне дали квартиру, мне нужен помощник по жизни, чтобы взял меня отсюда. Меня уже приглашала к себе одна женщина, я была у нее в гостях, но у нее 10 приемных детей, и это очень тяжело, «невыполнимо». Отзовись, родная моя душа, где ты?»
https://changeonelife.ru/2017/11/21/tamara-cheremnova-inogda-hochetsya-chtoby-menya-prosto-pogladili-po-golove/PS. По последним данным, вроде бы Тамара нашла родную душу. Дай Бог.
Форум 