Поэзия и проза.....

мертвый маяовский во сне говорит:
лиличка!,—
тяжело вздыхая, так, что рябь идет по земле,
и оживают деревья и автомобили - как
окропленные словом живым через толщу лет.

он идет, огромный и мертвый, по пробуждающейся столице,
он говорит: я видел ваш космос, на чёрта мне этот космос,
лиличка!
любовь это разноцветные птицы,
и черный бор, и неба седые космы.

но она остается холодна, нема и безгласна,
а он, огромный и шумный, размахивает руками,
потому что над словом живым даже смерть не властна,
хотя прочее кроет она, как бумага камень.

оседают клубочки поднявшейся серой пыли,
разбросав зеленые всходы ненаписанных, но рожденных строчек.
мертвый маяковский засыпает в своей могиле
до новой ночи.

Анна Долгарева
29.05.2018

"Я увидел нечто бесконечно нелепое — железнодорожный билет до Москвы. Здесь начинался бред. Милый товарищ, ведь мы уже вручили монету нашей молодости этому тощему перевозчику. Представьте себе — тщательно замороженный труп встает, зачесывает гладко волосы, поправляет галстук и тихо выходит из морга. Сторож, ничего не подозревая, крепко спит. В кармане у замороженного бумажник с документами, с деньгами, с билетом. Судя по паспорту, «особых примет не имеется», ведь посмертное состояние и приобретенная в холодильнике гусиная кожа вряд ли являются таковыми. Труп в коридоре вагона закуривает папиросу, смотрит в окно на коров и на водокачки, любопытствует: «А сколько здесь стоит поезд? а сколько здесь?..». Молча предъявляет он таможенному чиновнику две смены белья и эмалированный чайник. Он, кажется, радуется родным обычаям. Он пьет чай, горячий чай. Вы не умилены? — он делает все, чтобы сойти за живого. Оттаявшее мясо таит, однако, коварные замыслы. Молодая попутчица неожиданно отворачивается и нюхает одеколон. Купе постепенно пустеет. Кондуктор отчаянно дрожит и выпрыгивает в окошко. За ним — пассажиры, прямо на коров и на водокачку. Теперь поезд пуст. Только в одном купе зеленоватая тень с погасшей папироской несется неведомо куда, среди ночи и зноя, косая, одинокая, как сумасшедший диктатор. Пожалейте ее! Поверните скорее тормоз! Похороните ее под водокачкой, чтобы коровы жевали память и клевер!"

"Лето 1925 года" Илюша Эренбург.