За день до смерти

За день до смерти Собчака....
Просто положу это здесь. На подумать.

Кстати, оригинал публикации уничтожен. От слова совсем.

Цитата :

Фонд "Взаимопонимание и примирение"

Оригинал этого материала
"Вслух.Ру", 22.09.2005

Цена покаяния

В июле 2000 года правительство Германии при участии США, Израиля и стран Европы создало фонд "Память, ответственность и будущее" с капиталом $10 млрд., предназначенным для выплат компенсаций жертвам нацизма

Павел Максимов

Живительный источник

Международный трибунал на Нюрнбергском процессе обязал Германию, по мере восстановления экономики, выплатить денежные компенсации гражданам, вынужденным работать на третий рейх во время оккупации Европы фашистскими войсками. К исполнению судебного решения немцы приступили уже в 1947 году и к 1990 году выплатили жертвам нацизма около 200 млрд. марок.

СССР в то время отказалось от компенсаций жертвам фашизма, так как после раздела Германии на Западную и Восточную советские граждане, пострадавшие от нацизма, должны были получать возмещение от ГДР. Естественно, что руководство Советского Союза отказалось от «поборов» с братского социалистического государства.

В начале 90-х годов, после падения Берлинской стены, Михаил Горбачев договорился с канцлером ФРГ Гельмутом Колем, что Германия выделит финансовые средства для компенсации советским гражданам, пострадавшим от нацистов, в качестве жеста доброй воли. Стремительный распад СССР поставил крест на этой договоренности. Но, когда через некоторое время эту тему вновь поднял Борис Ельцин, немцы приняли решение о выделении 1 млрд. марок на компенсации жертвам нацизма, проживающим на территории бывшего СССР.

4 ноября 1993 года, в целях реализации договоренностей между правительствами России, Беларуси и Украины с одной стороны и правительством Германии с другой стороны, постановлением Совета министров - правительства Российской федерации № 1116 был образован Фонд Взаимопонимания и примирения (ВиП) «для оказания материальной помощи гражданам, пострадавшим от нацистских преследований, и выплаты им компенсации за счет средств, предоставляемых в распоряжение Российской Федерат .щи Федеративной Республикой Германией».

Указанные средства распределялись по 400 млн. марок России и Украине и 200 млн. марок - Белоруссии. Главным условием выплаты компенсаций с немецкой стороны был официальный отказ потерпевших от каких-либо претензий к Германии в будущем.

Однако, в 1998 году американские адвокаты подали в суды иски на крупнейшие мировые компании которые во время войны использовали рабский (практически не оплачиваемый) труд рабочих с территорий оккупированных Германией. 15 февраля 1999 года суд признал, что крупнейшие немецкие концерны, такие как Volkswagen, Siemens, BMW и многие другие (в том числе и американский концерн «Ford») действительно использовали во время войны рабский труд. Подневольный труд принес нацистской Германии прибыль около 70 млрд. марок и суд обязал эти компании выплатить потерпевшим компенсации. Кроме того, выплатить компенсацию обязали Австрию, как страну-союзника фашистской Германии, на территории которой во время войны работали многие немецкие предприятия и ряд швейцарских банков, передавших нацистам финансовые средства узников концлагерей и гетто.

В июле 2000 года правительство Германии при участии США, Израиля и стран Европы создало фонд "Память, ответственность и будущее" с капиталом $10 млрд., предназначенным для выплат компенсаций жертвам нацизма. Деньги в фонд внесли в равных долях государство и немецкие промышленники.

В ноябре 2000 года правительство Австрии для тех же целей учредило Фонд примирения, мира и сотрудничества (Фонд примирения) с капиталом 6 млрд. австрийских шиллингов, и швейцарские банки выделили в компенсационный фонд $1,25 млрд.

Сумма компенсации на одного человека из России, в зависимости от условий содержания и работы, определялась в размерах от 1 500 DM до 15 000 DM. Максимальная компенсация - для узников концлагерей и гетто.

Сегодня бывшим узникам концлагерей и гетто - главным получателям компенсации - под 80 лет. Учитывая размер пенсии в России в среднем около 2,5 тыс. рублей, даже компенсация в 1 500 марок (примерно $ 800), определенная руководством Фонда ВиП как минимальная, огромное подспорье. Да не тут то было...

Чиновничья сметка

В уставе Фонда «Взаимопонимание и примирение», учрежденного Правительством России, деятельность приносящая доход запрещена отдельным пунктом. Зато в положении об образовании средств оговорено, что кроме денег предоставляемых Фонду правительством Германии средства фонда также образуются за счет «процентов, начисляемых на остатки денежных средства «Фонда» на текущих счетах в уполномоченном банке. А когда речь идет о сумме в 400 млн. немецких марок (около $220 млн.), то и односуточная прокрутка таких средств, при 12% годовых, принесет $75 тыс. А в 1993-1995 годах ставки кредитов составляли до 60% в год. При таких средствах свыше $350 тыс. в сутки. То есть каждые три дня, прокручивая эти деньги в банке можно заработать больше $1 млн. Да и при 12% годовых получится $2 млн. в месяц. Ну, какой чиновник в России пройдет мимо таких денег? И Бог с ними, с потерпевшими. Ждали 40 лет, подождут еще. Сколько? Да сколько угодно. И неважно, что из примерно 400 тыс. человек, которые имеют право на получение компенсации, ежедневно от естественных причин около 200 умирают, так и не дождавшись ее (компенсацию). Даже хорошо! Пока наследники снова собирают и оформляют документы, есть возможность попользоваться их деньгами. А, что касается совести, за такие деньги совесть может и помолчать.

Первый председатель правления Фонда ВиП Виктор Князев, видимо понимал это очень хорошо.

В соответствии с уставом Фонд подотчетен в своей деятельности учредителю Правительству Российской Федерации. Аудиторская проверка Фонда осуществляется аудитором, назначаемым учредителем, которому предоставляются аудиторские отчеты.

Аудиторские проверки в Фонде проводились. Фирмой ТОО «Баланс ЛТД» (1994 год), ЗАО «Аудиторская компания «МООР Стивене Баланс» (1995 г.), ЗАО «Дига» (1996-1999г.г.).

Однако, существуют серьезные сомнения, что указанные аудиторы Фонда были назначены правительством России. Для назначения аудиторов российским правительством больше подошли бы такие компании как Deloitte & Touche, Arthur Andersen или Ernst&Young. Хотя стоимость специалистов этих компаний выше, зато их заключениям верят во всем мире и проверку они проводят на совесть. Вероятно, что и задействованные аудиторы были весьма добросовестны, однако решением наблюдательного совета Фонда проведение аудиторской проверки за 2000 год было поручено фирме «Кредо». Назначение аудиторов вне компетенции попечительского совета Фонда, таким образом, если фирма «Кредо» и проводила аудиторскую проверку, то она была незаконна, и специалисты фирмы должны были отказаться от работы после ознакомления с уставом Фонда.

Более того, после вступления с 1 января 1995 года в действие нового Гражданского кодекса, все фонды обязаны ежегодно публиковать в СМИ отчеты об использовании своих средств и имущества. Однако и в 2005 году не удалось обнаружить ни одной публикации.

В марте 2000 года в фонде прошла проверка контрольно-ревизионного управления Минтруда, которая выяснила, что во время дефолта 1998 года Фонд, заигравшись с ГКО, потерял значительную часть средств, полученных из Германии, и прекратил выплаты компенсаций.

В правительстве и администрации президента знали о положении в Фонде задолго до ревизии Минтруда и подыскивали нового председателя правления. Практически нашли. Согласие на занятие должности председателя правления Фонда «Взаимопонимание и примирение» было получено от Анатолия Собчака. За день до его смерти...

После похорон Собчака перед правительством вновь встала задача найти достойного человека для руководства Фондом.

15 июня 2000 года председатель правительства Михаил Касьянов, по рекомендации президента, подписал распоряжение о назначении на должности председателя Наблюдательного совета Фонда и официального представителя Российской Федерации в германском фонде "Память, ответственность и будущее" и австрийском «Фонде примирения» Людмилу Борисовну Нарусову.

В одном из интервью Людмила Нарусова говорила, что быть вдовой Анатолия Собчака уже почетно. Но хочется жить не только в лучах его славы, а и самой продолжить то дело, которому он посвятил жизнь.

Под знаменем демократии

После прихода Нарусовой на высшую, хотя и общественную (то есть без оплаты труда), должность Фонда многие старики, ожидавшие обещанных средств из Германии, подумали, что все скоро изменится. Тем более, что мать Людмилы Борисовны тоже была угнана в Германию в возрасте 16 лет.

Нарусова, придя на новую должность, первым делом инициировала проверку Фонда Счетной Палатой Российской Федерации. И хотя проверка была выборочной, в отчете Счетной Палаты, отмечено:

В результате отсутствия контроля со стороны Правительства Российской Федерации за ходом выплат и финансово-хозяйственной деятельностью Фонда, а также пассивной позиции наблюдательного совета Фонда и недальновидной политики председателя правления Фонда Фондом допущено неэффективное расходование средств, предназначенных на выплаты компенсаций лицам, пострадавшим от нацистских преследований. При этом прямые потери Фонда составили около 80 млн. нем. марок (расчетно).

- В проверяемом периоде Фондом были заключены договоры с коммерческими банками: "Тверьуниверсалбанк", "Росдомбанк", "Юнибест", "Форбанк-СПб", "Внешторбанк", "Кредитпромбанк", "Проминвестбанк", "Промторгбанк", "Агропромстройбанк", "Госбанк", "Российский социальный коммерческий банк", "Московский банк реконструкции и развития", которые производили компенсационные выплаты по месту жительства претендентов по их желанию в немецких, марках, либо в отечественной валюте.

- Перечень уполномоченных. Фондом банков определялся на без конкурсной основе и не утверждался ни наблюдательным советом, ни правлением Фонда. В Фонде отсутствуют итоговые по годам данные о суммах выплаченных компенсаций в рублях и валюте в разрезе банков. Порядок отчетности перед Фондом за выданные банками суммы компенсаций не разрабатывался. По мере выдачи компенсаций в Фонд представлялись только расходные ордера. Это привело к тому, что в проверяемом периоде в Фонде отсутствует полная информация о фактически выплаченных суммах.

Учитывая, что проверка производилась выборочная, о чем Счетная Палата РФ официально сообщает в своем отчете (аудитор Воронин Ю.М.), отсутствие контроля и «аппетиты российских чиновников», есть основания предполагать, что из первого транша не нашли своих владельцев до половины объема выделенных средств.

Ко времени, когда Нарусова пришла в Фонд, он понемногу оправлялся после дефолта 1998 года и возобновил выплаты пострадавшим. С началом проверки Счетной Палаты все счета Фонда были блокированы и выплаты компенсаций опять прекратились.

По окончании ревизии отчет Счетной Палаты был направлен в прокуратуру и поначалу там даже возбудили уголовное дело сначала по статье 286 УК РФ «Превышение должностных полномочий», но дело потихоньку закрыли. Председатель правления Фонда Виктор Князев был отстранен от занимаемой должности. По собственному желанию. Другой ответственности он не понес.

Пока правительство не утвердило на должность председателя правления новую кандидатуру, Людмила Борисовна пыталась получить полный контроль над Фондом. Она пыталась назначить своих людей на место председателя правления и главного бухгалтера Фонда, однако у нее ничего не получилось и обязанности председателя правления временно выполнял первый заместитель Петр Маргиев.

Отношения с ним у Людмилы Борисовны как то не сложились. Достаточно упомянуть о том, что и.о. председателя правления отказался оплачивать зарубежные командировки Нарусовой из средств фонда. Кроме того, Маргиев прямо заявлял Людмиле Борисовне, что она на своем посту действует абсолютно неграмотно и безответственно, что ее консультации и выступления наносят Фонду огромный моральный и материальный вред.

Так, после публичного заявления Нарусовой, что право на компенсацию должны иметь и бывшие военнопленные, фонд захлестнула такая лавина звонков и писем, что персонал фонда был вынужден несколько месяцев заниматься только объяснениями введенным в заблуждение ветеранам, что на солдат и офицеров, побывавших в плену, 51 правительство Германии денег не выделяло.

С одной стороны, общественную работу Людмилы Нарусовой на посту председателя наблюдательного совета Фонда и представителя России в зарубежных фондах-партнерах можно рассматривать как искреннюю ошибку. Но, если предположить, что она пользовалась различными уловками для задержек выплат старикам, прошедшим ужасы фашистского плена, чтобы их деньги лишний день прокрутились в коммерческих структурах, принося ей дивиденды, то все становится на свои места. Тем более, что в августе 2001 года Германия и Австрия выделили второй транш России в размере 835 миллионов марок и 725 миллионов шиллингов. Игра стоит свеч!

Во время исполнения Нарусовой своих обязанностей в Фонде, воры вынесли из квартиры ее дочери ценностей на $ 600 тыс. Попытки убедить общественность, что все это были подарки поклонников Ксении Собчак, имели слабый успех. Особенно среди немецких и австрийских партнеров.

Через 8 дней после кражи из квартиры Ксении Собчак, Людмилу Борисовну на посту председателя Наблюдательного совета заменил министр труда и социального развития Александр Починок. Но это уже другая история...

http://www.compromat.ru/page_17431.htm

Повторю здесь материал в тему.
2001 год.

Цитата :

24.08.2001 00:00:00
Людмила Нарусова устроила бурю в стакане воды

 Лидия Андрусенко
 
ДЛЯ РЕШЕНИЯ проблемы выплат бывшим узникам фашистских лагерей остается слишком мало времени - 31 августа первым десяти тысячам российских стариков, дожившим до этого "светлого дня", должны выплатить по 15 тысяч компенсационных дойчмарок. Или не выплатить, потому что действующее законодательство не предусматривает подобных выплат без взимания 35-процентного социального налога при условии, если между плательщиком и получателем существует некий посредник. В данном случае в качестве посредника между немецким фондом "Память, ответственность и будущее" и Сбербанком России, через который и будут осуществляться эти выплаты, выступает российский благотворительный фонд "Взаимопонимание и примирение".

Если бы деньги поступали сразу в Сбербанк, никакого вопроса о налоге и вовсе не возникло бы. Нет посредника - нет проблемы. Но, вероятно, немцы не склонны были доверять в этом деле государственному банку, каким является Сбербанк, поэтому и прибегли к помощи негосударственного и некоммерческого фонда, председателем наблюдательного совета которого является Людмила Нарусова. Точно такой же национальный фонд уже начал выплачивать компенсации жертвам нацистских преследований на Украине, и никакого недоразумения по поводу налогообложения там не было. Более того, кабинет министров Украины по представлению Национального банка назначил трех доверенных, которые сегодня непосредственно занимаются выплатами - Проминвестбанк, Ощадбанк и Брокбизнесбанк.

Ничто не предвещало скандала и в России, поскольку, во-первых, немецкий фонд не является резидентом РФ, никаких трудовых соглашений между германской и российской сторонами заключено не было и эти выплаты налогом не облагаются. Во-вторых, эти компенсации идут по международному соглашению, подписанному Россией с Германией и Австрией, что тоже не подпадает под налогообложение. То есть денежные выплаты жертвам нацизма и так укладывались в рамки российского законодательства как безналоговые, и никаких дополнительных гарантий от российского правительства здесь в общем-то не требовалось. Тем более что и немецкая сторона была уведомлена о том, что российские старики получат всю компенсацию без вычетов. Однако заявление, сделанное Людмилой Нарусовой о возможном покушении налоговиков на "святые деньги стариков", вопреки закону и здравому смыслу заставило многих в очередной раз усомниться в честности и гуманности государства. Приключился скандал, в орбиту которого были втянуты вице-премьеры Валентина Матвиенко и Илья Клебанов, которые, по словам Людмилы Нарусовой, тоже весьма озаботились этой проблемой и "отнеслись к ней с большим пониманием", министр финансов Алексей Кудрин, который выразил надежду, что этот вопрос будет решен положительно и никакого налога не будет, и даже сам премьер-министр Михаил Касьянов, который, по мнению Нарусовой, должен лично разрешить возникшую ситуацию.

На самом деле никакой особой ситуации нет. Скандал возник на ровном месте, и комментарий налогового подкомитета бюджетного комитета Госдумы, подливший масла в огонь, не имел отношения к конкретной ситуации с компенсационными выплатами бывшим узникам фашизма. В этом комментарии речь шла о том, что никакими постановлениями правительства, на чем, в частности, сейчас настаивает Людмила Нарусова, регулировать сферу налоговых правоотношений нельзя. Любое постановление правительства будет незаконным. Кабинет министров может только сформулировать поправки в закон и внести их в Госдуму. И депутаты, как пояснили корреспонденту "НГ" в самом подкомитете, могут пойти навстречу правительству и решить вопрос в самый короткий срок, буквально в три дня. При острой необходимости изменить законодательство в части налогообложения даже Министерство по налогам и сборам пойдет навстречу и "закроет глаза". Но ведь в данном случае ничего этого не требуется. Никто и не собирался облагать германские деньги, предназначенные для российских стариков, социальным налогом. И правительство едва не оказалось в довольно глупом положении, попытавшись чуть ли не нарушить закон. В это тоже как-то не верится, что Нарусова своим заявлением просто подстраховалась на всякий случай, а журналисты раздули из этого целый скандал. Логично было бы предположить, что какие-то разговоры по поводу возможного налогообложения все-таки велись. Потому что благотворительные организации в России тоже обязаны платить определенную сумму государству, если они действуют через посредника и занимаются в том числе коммерческой деятельностью.

По словам источника в бюджетном комитете Госдумы, была некоторая проблема по поводу выплаты налогов с фондом Сороса, который тоже занимается благотворительностью и тоже через посредника - Российское открытое общество. МНС трактовало эту деятельность как выплаты по трудовому соглашению и настаивало на налогообложении. Тогда, как известно, Сорос частично приостановил свою гуманитарную помощь нашей стране. Подпадает ли под это правило фонд "Взаимопонимание и примирение", неясно, но, судя по волнению Людмилы Нарусовой, можно предположить, что речь идет и о коммерции. Тогда надо четко разделить на будущее, где - голая благотворительность, а где - коммерция. Кстати, что касается германских выплат, то это не то и не другое. Это репарации, которые Германия выплачивает уже в течение 50 лет. За это время бывшим жертвам нацизма по всему миру было выплачено более 230 млрд. дойчмарок. Однако Советский Союз в 1953 году от этих выплат отказался, и только при Горбачеве немцы сами предложили материальную компенсацию остарбайтерам в качестве "жеста доброй воли". Но Союз распался, и о деньгах как-то забыли. Лишь в 1993 году Ельцин снова поднял этот вопрос, договорившись с канцлером Колем, что германская сторона все же будет выплачивать компенсацию бывшим узникам фашистских лагерей в России, Белоруссии и Украине. Тогда и были созданы правительственные фонды "Взаимопонимания и примирения", куда немцы перечисляли свои "покаянные" деньги. В России ходили упорные слухи, что часть денег куда-то по обыкновению тут же исчезла - то ли пошла на обустройство шикарных апартаментов, то ли растворилась в недрах Тверьуниверсалбанка. Так или иначе, но фонд не был по-настоящему прозрачен, и одно время им даже занималась Счетная палата. Справедливости ради надо сказать, что Людмила Нарусова возглавила наблюдательный совет фонда 15 апреля 2000 года и к этому не имела никакого отношения. Ее задача - позаботиться о том, чтобы в целости и сохранности оказались 835 млн. марок (около 500 млн. долл.) и чтобы 400 тысяч российских граждан эти деньги получили. Очевидно, что все бывшие жертвы фашизма свои 15 тысяч так и не увидят, потому что, по словам самой же Нарусовой, каждый день в России умирает почти 200 стариков.

https://www.ng.ru/politics/2001-08-24/3_narusova.html

За неименением лучшего решения положу это здесь, тк не смогла найти ту тему, в которой обсуждалась смертная казнь и прочее..
Альберт, у меня практически не работает поиск по форуму - это так и есть, или это исключительно моя рукожопость?

--------------------------

Итак.
Нарусова пыталась легализовать пытки в России?
Какая прелесть....

Цитата :

«Если мы не дикое государство, закон о пытках нужен». Как сенатор Нарусова решила избавить россиян от рвения силовиков
Сенатор Людмила Нарусова вернулась в Петербург, чтобы спасти Россию от пыток. После посещения заседания суда по делу «Сети» она рассказала «Фонтанке» о своём законопроекте, который может изменить Уголовный кодекс.

Людмила Нарусова, фото - Александр Коряков/Коммерсантъ
В общественной и профессиональной дискуссии о масштабах пыток, которые правоохранительные органы и сотрудники службы исполнения наказаний порой применяют к согражданам, новый игрок. Вдова первого руководителя современного Петербурга, сенатор Людмила Нарусова готовит законопроект, который впервые введёт в отечественный свод преступлений термин «пытка». Законодатель не боится противодействия МВД, СК и ФСБ, верит в поддержку администрации президента и готова простить коллеге Клишасу все его последние законы, если он её поддержит.

Эксперты-практики, опрошенные «Фонтанкой», наблюдают за решительностью представителя исполнительной власти Тывы не без интереса.
– Людмила Борисовна, ваше появление на процессе по делу «Сети», где один из обвиняемых заявлял о пытках, удивило многих. Вам это зачем?
– Почему это кого-то удивило? Я весь год присутствую на всех заседаниях Совета Федерации и на всех парламентских слушаниях ставила эти вопросы. Между прочим, я добилась свидания с Олегом Сенцовым. Просто я об этом не кричу.
– То есть ваше появление на камеры в суде и заявление про законопроект против пыток – не разовая пиар-акция?
– Нет. Я в теме с момента голодовки Сенцова. Я правозащитной деятельностью занимаюсь не первый год. Ребята, учите матчасть. Мне пиар не нужен. Я не собираюсь никуда избираться.
– «Хочу разобраться в деле», – сказали вы в суде по делу «Сети». Почему это вам нужно?
– Потому что меня пугает участившееся возбуждение уголовных дел по очень молодым людям, которые, скорее, исповедуют анархизм. Но их преследуют по очень серьёзным статьям. Там огромные сроки лишения свободы. Но у нас нет по Конституции никакой господствующей идеологии! Слава богу, этот пункт отстоял мой муж, один из авторов Конституции. То, что происходит сейчас, как мне кажется, попытка подогнать все под одну идеологию. 

Буквально вчера в СФ я провела встречу с родственниками ребят, которые сидят в Пензе. Там беспредел. Их обвиняют в участии в террористическом сообществе. А какое сообщество, если они друг друга не знали и познакомились в зале суда? Но так как они общались в Интернете по кличкам – Рыжий, Певец, – следствие считает, что они пытались конспиративно скрыть свою деятельность. Следствие установило, что кто-то из них тренировался в лесу. Я слышала – они обучались навыкам оказания первой медицинской помощи, навыкам ведения боя и пр. Шаг вправо, шаг влево – почти преступление теперь. А под это подвязываются всякие остальные статьи. Меня очень настораживает, что страна продолжает превращаться в полицейское государство. И параллельно идут все эти запреты, связанные с Интернетом, неуважением власти. Это никак не соотносится с моими представлениями о демократическом правовом государстве.
– В коридорах суда по делу «Сети» вы рассказали, что подготовили законопроект о «пытках». Что внутри?
– В имеющихся в Уголовном кодексе двух статьях упоминаются пытки. Но в них абсолютно нет определения, что это такое. Даже в ведомственных учреждениях, например во ФСИНе, нет четких инструкций, что это такое. И это дает возможность твориться произволу. Я сотрудничаю с правозащитниками – это Зоя Светова, Лев Пономарев. И когда, кстати, он сидел под арестом, я посетила его в изоляторе.

– Пытки же в России и так запрещены. На это указали коллегам из СПЧ и в МВД, и в ФСБ в начале текущего года. Вы сами сказали, что в УК есть статьи, вводящие уголовную ответственность за пытки. Какой смысл в других законодательных актах?
– В том, что сейчас очень расплывчатые формулировки. Приведу пример того, что планирую сделать я. 12 часов без стакана воды – это пытка? На мой взгляд, да. 
– То есть вы регламентируете время проведения допроса?
– Нет. Я регламентирую порядок. Должны быть предоставлены время для отдыха, перерыв, вода, медикаменты. Также будет прописан порядок рассмотрения жалоб на пытки. Есть нашумевшее дело в Сургуте. Там были заявления, что верующих одной из запрещенных организаций якобы арестовали и пытали электрошоком, различными механическими приспособлениями. Но когда они наконец получили возможность заявить через адвокатов об этих пытках, в качестве экспертов прислали своих, МВДшных. И они опрашивали тех, кого обвиняли в пытках, а не тех, кто пострадал. Естественно, им сказали, что такого быть не может. И эксперты этим удовлетворяются. Я пропишу, что эксперты должны быть независимыми и квалифицированными, опрашивать пострадавших вместе с врачами. Даже через месяц следы электрошока могут остаться в организме, и их можно найти при соответствующей квалификации. Также мы пропишем обязательную видеорегистрацию допроса, которую смогут увидеть адвокат и общественный совет при МВД. И еще срок хранения этих записей.

– Как вы считаете, не будет спекуляций со стороны подозреваемых? С вашим законом следствие вообще остановится. Каждый будет требовать защиты от пыток, проверок и т.д.
– Я уверена, что этого не будет, потому что будет видеорегистрация.
– Вы уже заручились поддержкой парламентского большинства в Госдуме? Володин вас поддержит? Без ЕР ничего не получится – факт.
– Надо сначала представить закон, убедить коллег в Госдуме в том, что если мы вообще не дикое, а правовое демократическое государство, то это надо принимать. Учитывая, что у нас давно не самостоятельный парламент, я рассчитываю на поддержку со стороны администрации президента и Совета по правам человека.
– Когда понесёте текст в Кремль?
– До конца весенней сессии документ будет в Госдуме.
– Но кто первым будет смотреть текст, учитывая, что вы рассчитываете на поддержку администрации президента?
– Я состою в комитете по конституционному законодательству и государственному строительству (возглавляет Андрей Клишас. – Прим. ред.). Сначала я покажу это в своём комитете. Более того, я заручилась поддержкой других коллег. Наш комитет ранее проводил парламентские слушания, и я ставила вопрос перед Москальковой (Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Татьяна Москалькова. – Прим. ред. ) и Михаилом Федотовым. И они оба согласились, что это надо делать. Естественно, мы пошлём это и в Генпрокуратуру, и Бастрыкину. Не думаю, что там будет поддержка. Хотя вчера, когда Юрий Чайка выступал у нас на заседании, я этот вопрос поставила. Мне им было сказано, что поддержка будет.

– Чайка печальные цифры привёл. В каждом втором регионе сотрудники ФСИН делают то, что вы хотите регулировать своим законом. 
– Я с Чайкой предварительно говорила. У нас была генеральная репетиция его вчерашнего выступления. Это мы ему дали массу фактов.
– Получается, что Чайка уже за вас?
– Посмотрим. (Смеётся.) И кстати, тот же Клишас, который увидит документ первым, не сможет же идти против очевидных вещей. Да, он автор законов, против которых я выступаю. Но когда мы на парламентских слушаниях решили, что закон по пыткам делать нужно, он уже не сможет быть против. Он эти слушания и проводил! Но дождёмся рассмотрения. Во всяком случае, моим законопроектом у него будет возможность хоть как-то реабилитировать себя как юриста после его законов про фейк-ньюс и явное неуважение к властям.
– Михаил Федотов сказал нам в феврале, что, несмотря на отрицательные отзывы МВД и ФСБ, СПЧ будет продолжать добиваться принятия отдельного закона по пыткам. Вы работаете сообща. Какую часть работы делаете вы?

– Сотрудничество тесное. Здесь нельзя разделить. По тому же определению термина «пытки» – чем больше умов дают свои трактовки, тем чётче будет итоговый вариант. Мы работаем сообща абсолютно по всем пунктам.
– В чём причина роста сообщений о пытках к подозреваемым? 
– В безнаказанности сотрудников правоохранительных органов.
– Уверены, что не в большей информационной открытости, которую подарил Интернет?  
– Совершенно замечательно, что мы сегодня можем даже видеть записи нарушений. Но это всё равно работа правозащитников. То, что силовики продолжают это делать, продолжают применять пытки как единственный возможный метод добычи признательных показаний, – это факт. Когда им нужны показатели, а человек взят ни за что.
– Опытные практики говорят, что пытали всегда. Просто раньше не было смартфонов, видеокамер, Интернета и его мгновенных сообщений. Именно поэтому кажется, что пытают больше.
– Нет. Я убеждена, что пытают сегодня больше, чем раньше.
– У вас есть статистика?
– Нет. Кто же её ведёт? Только конкретные заявления конкретных лиц. Но людей так ломают, что они даже заявления потом не пишут. Силовики чувствуют абсолютную безнаказанность. Они решили, что сейчас их время – их власть. Да, за краденый кошелёк не пытают, исключительно в тех случаях, когда хотят доказать терроризм. 
– В декабре Владимир Путин удивлялся новостям от правозащитников про пытки. «Абсолютно недопустимо», – сказал. Он может не знать о масштабах проблемы? Его вводят в заблуждение?
– Скорее всего. Те же самые руководители правоохранительных органов. МВД, СК и ФСБ.
– Федотов сказал, что слова Путина его обнадёжили. Но ведь всё, что сказал президент членам СПЧ: «Меня очень беспокоит то, что вы сказали, реально беспокоит. С этим нужно поработать. Разберёмся». Без вашего законопроекта разве не будет результата? Путин же сказал – разберёмся.
– На той же встрече Путин заявил, что разберётся с запрещением Свидетелей Иеговы в России. Прошло пять месяцев. 
– То есть доверия к словам Путина не много?
– Он думает, что он разбирается. А они разбираются так, чтобы убедить его, что всё-таки это опасные преступники. И у нас традиционно есть сильная инерция от принятия решения до его реализации.
– Вы встаёте на опасный путь, помещая себя между Путным и силовиками. Не страшно?
– Я встала на этот путь 25 лет назад, когда силовики травили моего мужа с помощью президента Ельцина. Сейчас у меня есть поддержка. Мне ни привыкать.
– Федотов считает, что «пытки – это, как правило, эксцесс исполнителя. Иногда этот эксцесс связан с действиями конкретного садиста. В другом случае продиктован стремлением добиться нужных показаний…»
– Именно! Отчётность, и потом новые звёзды на погонах.
– Но если вы сами говорите, что пыток всё больше, то это уже не эксцесс исполнителя, а норма. Сложившаяся система.
– Я согласна, что это эксцесс исполнителя. Но при этом и безнаказанность руководства. 
– Не сложившаяся система?
– Система. Но по конкретным делам. Теракт – большая звезда на погонах. 
– Вы считаете, что общество осознаёт проблему? Вам не кажется, что наши люди скорее проголосуют за возврат смертной казни, чем за ограничение силовиков в методах их работы?
– Это до тех пор, пока их сыновья, которые, например, вышли на митинг в защиту гарантированных прав и свобод, чтобы их бабушки не лишались пенсий, не попадут в СИЗО. Чайка сказал о масштабах пыток в тех же структурах ФСИН. На мой взгляд, общество начинает это осознавать. Происходит отрезвление.
«Фонтанка» спросила и других «профильных» экспертов, зачем нужен термин «пытки» в Уголовном кодексе РФ.
Адвокат фигуранта дела «Сети» Виктора Филинкова Виталий Черкасов:
«Отдельная статья создает атмосферу нетерпимости такого рода должностных преступлений. Сегодняшняя ситуация в этом вопросе надёжно упрятана от пытливого взгляда независимого наблюдателя. Статья, по которой сейчас осуждают мастеров заплечных дел, не устрашающая: превышение должностных полномочий. Под это определение можно подвести любое незаконное действие должностного лица. Есть превышение должных полномочий с применением физического насилия. Но когда сотрудника полиции привлекают по этой статье и его вина устанавливается в особом порядке, общественность не видит решения проблемы на самом деле. Но полагаю, что Дума не поддержит Нарусову. Власть даёт индульгенцию силовикам на пытки. Я занимаюсь вопросом пыток 15 лет. Могу сказать, что в последние годы стало практически невозможно добиваться возбуждения уголовных дел по статье 286 УК. А если дела возбуждаются, то потом делается всё, чтобы скрыть улики и скрыть виновных в преступлениях от ответственности. Это связано с нездоровой экономической обстановкой в стране. Жизнь становится труднее. Народ пытается задавать вопросы. Но власть считает, что защитить её может только репрессивный аппарат. "Вы защищаете нас, – как бы говорит власть силовикам, – а если вы превысите свои полномочия, мы защитим вас"».
Советник президента РФ, председатель Совета по развитию гражданского общества и правам человека Михаил Федотов:
«Тема пыток слишком постыдна, чтобы можно было ожидать спокойного признания (со стороны МВД и ФСБ. – Прим. ред.) имеющейся проблемы. Но даже в тех случаях, когда ведомства имеют неосмотрительность нас "посылать", это не дает желаемого результата – мы всё равно идем своим курсом, а не в том направлении, куда нас послали. Самостоятельная статья УК, посвященная пыткам, нужна, чтобы все мы – и государство, и общество, и зарубежье – знали реальную картину пыток и борьбы с ними. Есть здесь и профилактический эффект: каждый представитель власти будет точно видеть перед собой ту уголовную статью, которая приведет его на скамью подсудимых, если он позволит себе подвергнуть человека пыткам».
Председатель Общественной наблюдательной комиссии Петербурга при ФСИН Александр Холодов:
«Сегодня пытать безнаказанно уже нельзя. Не вижу необходимости дублировать одни статьи другими. Думаю, что это идёт от слабого знания законодательства. Видимо, нет профильного юридического образования, поэтому люди пытаются добавить наказаний. Что касается проблемы пыток во ФСИН как таковой... Моё убеждённое мнение – на территории Петербурга это системного характера не носит. Если есть жалоба о пытках и у меня будет информация, то ФСИН готов это проверять со мной и оказывать содействие. Едем вместе, и нам показывают всё. Но говорить, что этого нет совсем, как класса, тоже было бы неправильно. Есть сотрудники, привлечённые к ответственности. Сам ФСИН помогает их привлекать. Если органы могут доказать нарушение, они и сейчас это сделают».
Член ОНК Петербурга Яна Теплицкая (анализирует дела, связанные с пытками):
«Отдельная статья о пытках позволит лучше считать если не количество случаев пыток вообще (латентность высокая), то хотя бы количество выявленных преступлений. Сейчас это невозможно. Россия это официально признала минувшим летом. На заседании комитета ООН против пыток в июне представитель России сказал, что РФ не может предоставить никакую статистику по должностным лицам, осужденным за пытки. Потому что неясно, как выявлять таких людей среди всех, кто осуждён по 286-й статье (о превышении должностных полномочий). Появление статьи поможет признанию этой проблемы государством. Несмотря на то, что пытки очень распространены, должностные лица никогда не говорят об этом как о проблеме, вы нигде в учреждениях не увидите наглядной агитации против пыток (как против коррупции, например). Если заговорите об этом сами, то реакцией должностного лица вполне может быть смех. Прежде всего отдельная статья должна касаться должностных лиц ФСБ, полиции и СК. Но я не думаю, что идея введения такой статьи будет поддержана властями. Пока не видно никакой политической воли на борьбу с пытками, по-моему, наоборот, они воспринимаются как основа следствия и дознания. Во всяком случае в ФСБ. Впрочем, из меня плохой предсказатель».
Заместитель редактора «Фонтанка.ру», бывший оперативник уголовного розыска Евгений Вышенков:
«Есть непрофессионализм, когда человек просто садист. Это мизерный процент случаев. От таких избавляется сама система. Есть превышение полномочий, когда человек не сдержался. Логика подсказывает, что есть разница между тремя ударами в печень или надетым на голову противогазом с зажатым шлангом. И там и там цель одна – должен что-то сказать. Но в первом случае это избиение, распускание рук. Противогаз и другие методы, которых много, – пытки. Здравый смысл говорит, что пытки – отдельное преступление. Но дальше встаёт вопрос: кто будет это оценивать – где избиение, а где пытка? Здесь главная проблема. Само направление мысли у Нарусовой правильное. Закон не был бы лишним. Но я не понимаю, как прописать определение в законе. Если перед тобой сотрудник спецназа, то для него не станет пыткой то, что станет пыткой для офисного работника. 
Если я мастер спорта по боксу, а мне ударили шесть раз поддых, то, во-первых, фиг пробьёте, во-вторых, бить не умеете, в-третьих – меня столько раз били, что не удивите. Но если мастера спорта по шахматам бить хотя бы один раз в полчаса, то для него это будет пыткой. Что мы здесь будем делать? Ни в коем случае нельзя спешить, иначе мы создадим закон, который будет работать не так, как хочется. Сейчас пытки не очень свойственны для России. По времени мысль опоздала. Просто сегодня медиа стали несоизмеримо сильнее. Пыток больше не стало. Пик пыток – конец 1990-х – начало нулевых. Тогда это было нормой. Сейчас это 100% не норма. И, например, в управлении экономической безопасности и противодействия коррупции такого никогда не было и нет. В ОБХСС в СССР тоже такого не было. В службе экономической безопасности ФСБ почти никогда не было. В уголовке и управлении по борьбе с терроризмом было. Но это точечные вещи. Это никогда не делает следователь. Это всегда делает оперативник. В основном это делается, когда система абсолютно уверена, что нашла преступника. Как правило, это тяжкие преступления. Для того чтобы идти дальше, нужно признание. До 2005–2006 годов в большинстве отделов уголовного у оперативников стояла такая длинная труба в кабинете. Метра 2,5–3. Называется это "лопата". Это когда человеку особенным образом надеваются наручники, и с помощью этой трубы его подвешивают между столов. Я сам лично на "лопате" висел. И каждый из оперов, кто применяет это, должен был пройти через эту процедуру, чтобы не перестараться. Иначе не имеешь морального права. И когда ты висишь, это жуткие боли. Но потом нет синяков. А электрошокер на фоне этого – детский сад. Я крепкий человек. Но на 20-й минуте у меня были слезы и хотелось кричать. Старожилы говорили, что некоторые выдерживали 40 минут. По сравнению с прошлым все эти электрошокеры – это игрушки мальчиков 2019 года».
Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру»


https://www.fontanka.ru/2019/04/11/120/